КАК КИТАЙ И РОССИЯ ВЫТЕСНЯЮТ ЗАПАДНОЕ ДОМИНИРОВАНИЕ В АФРИКЕ

31 августа на новостном канале Arise News, Арикана Чихомбори-Квао, бывший посол Африканского союза в Вашингтоне, выразила мнение, широко распространенное среди африканских народов. Она утверждала, что вмешательство западного мира представляет собой главную проблему, с которой сталкиваются африканские страны.  

‍

Вмешательство западного мира является величайшей проблемой, стоящей перед всеми африканскими странами.

‍

Чихомбори-Квао, известная своей критической позицией по отношению к западноевропейским державам, подчеркнула, что историческое наследие колонизации Западной Европы является корнем многих страданий, которые переживает африканский континент в наши дни. В этом контексте она указала на растущее влияние двух внешних игроков — Китая и России, которые используют антизападные настроения в своих интересах. Китай, опираясь на свою экономическую мощь, активно расширяет свое влияние в Африке через инвестиции и торговлю. В то же время Россия предлагает свои "военные услуги по запросу", укрепляя свое присутствие на континенте. Обе формы настолько эффективны, что Африка быстро теряет свое европейское, в том числе французское, наследие. Проблема в том, что преемственность переходит не столько к местным нациям, сколько к новым покровителям. Волна государственных переворотов захлестывает Африку. Призрак трансрегиональной войны маячит на заднем плане. И все это окутано ореолом миллиардов долларов, предлагаемых неиспользованными ресурсами Африки.

За три недели до сделанного заявления, Арикана Чихомбори-Квао обратила внимание на серию государственных переворотов, охвативших регион Сахель. В течение последних двух лет военные захватили власть в таких странах, как Судан, Чад, Мали, Нигер, Буркина-Фасо и Гвинея. Она отметила:

‍

То, что мы наблюдаем в Африке сейчас, можно сравнить с революцией, аналогичной той, что произошла после падения Римской империи, или после упадка Британской империи.

‍

Она также подчеркнула, что смена правящих элит в странах Сахеля была вызвана уменьшением влияния Франции в этих ранее колонизированных ею территориях. Чихомбори-Куао, дипломат с американским образованием, долгое время выражала недовольство в отношении французского правительства. Существуют предположения, что именно из-за этой позиции она потеряла свой пост посла Африканского союза в Вашингтоне в 2019 году, так как лидеры стран Сахеля в то время стремились не вызывать недовольство Парижа.

Теперь дипломат может быть удовлетворена. Между двумя её интервью для Arise News произошли значительные события в Габоне, бывшей французской колонии. 30 августа утром, солдаты Республиканской гвардии Габона, предназначенные для защиты президента Али Бонго Ондимбу, вместо этого отстранили его от власти. Это произошло вскоре после объявления результатов президентских выборов, в которых Бонго обвиняли в фальсификации. Али Бонго занимал президентский пост с 2009 года, продолжая правление своего отца Омара Бонго, в результате чего семья управляла Габоном в течение 56 лет. Успех семьи Бонго во многом зависел от поддержки Франции. Омар Бонго, в частности, финансировал избирательные кампании Жака Ширака и Николя Саркози. Однако он не смог продемонстрировать такую же политическую ловкость, как его отец. Президент Франции Эммануэль Макрон не предпринял никаких действий для защиты свергнутого Бонго, его семьи или ближайших соратников, которые были арестованы вместе с ним. Этот случай стал еще одним примером ослабления влияния Франции в Африке, вызвав обширные дебаты в самой Франции.

Жан-Люк Меланшон, лидер коалиции левых партий, выразил критику в адрес президента Франции за бездействие в связи с поведением Али Бонго и его родственников, которые, по его словам, долгое время безнаказанно занимались коррупцией и фальсификацией выборов в Габоне. Он напомнил слова Омара Бонго Ондимба, старшего представителя династии, который когда-то сказал:

‍

В Африке проводят выборы не для того, чтобы их проиграть.

‍

Марин Ле Пен, лидер ультраправой партии, в свою очередь, обвинила Макрона в том, что он допустил полную потерю французского влияния в ключевом африканском регионе за несколько лет. Интересно, что и бывший социалистический президент Франсуа Олланд также выразил недовольство по поводу слабой реакции Парижа на очередной государственный переворот в Африке, в регионе, который традиционно считается зоной французского влияния.

Особенно это касается Габона, уникальной страны, где активно действуют ведущие французские компании, такие как Total Energy, Maurel & Prom и Perenco, занимающиеся разработкой местных нефтяных месторождений. Кроме того, 6-й батальон морской пехоты Франции размещен на базе Шарль де Голль в Либревиле, а французская эскадрилья истребителей базируется в аэропорту Леон Мба там же. Эти военные базы играли ключевую роль в поддержании французского влияния в Африке до начала серии государственных переворотов. Теперь они стали еще более важными, учитывая, что французский военный контингент, насчитывающий 6500 человек и десятилетиями присутствующий в странах, таких как Мали, Нигер, Чад, Буркина-Фасо и Сенегал, столкнулся с потерей своих позиций.

В этих странах новые лидеры стремятся изгнать французские войска, которые до недавнего времени помогали местным силам в борьбе с боевиками "Исламского государства". Это было частью операции "Бурхане", продолжавшейся до ноября 2022 года и охватывавшей Чад, Нигер, Мавританию, Буркина-Фасо и Мали. В Габоне, в отличие от других стран, где произошли перевороты, нет требований о демонтаже французских баз. Однако в других странах, переживших государственные перевороты, ситуация иная. Теперь они ищут новых союзников, возможно, обращаясь к Москве или Пекину, при этом находясь на грани хаоса или гражданской войны. Вдобавок ко всему этому существует угроза вооруженного конфликта, который может охватить всю Западную и Центральную Африку.

В июле 2023 года, когда военные свергли демократически избранного президента Нигера Мохамеда Базума, союзника Франции и США, Экономическое сообщество западноафриканских государств (ЭКОВАС), под предводительством Нигерии, выразило готовность к военному вмешательству. Нигер, страна с территорией в 1,2 миллиона квадратных километров и населением 25 миллионов человек, представляет собой значительный регион. Несмотря на то, что Нигерия, самая мощная страна в этом районе с армией более 200 000 солдат и возможностью прекратить поставки электроэнергии и топлива в Нигер, вооруженный конфликт не представляется легко разрешимым. Фактически, ни одна из стран не готова к войне, поэтому ЭКОВАС стремится найти дипломатическое решение. Однако в роли посредника в переговорах выступает не Франция, а Алжир, что является еще одним свидетельством уменьшения влияния Парижа в этом регионе Африки, который ранее был под его контролем. Во время государственного переворота в Нигере французские войска оставались пассивными, хотя страна является третьим крупнейшим поставщиком урана для французских ядерных реакторов после Казахстана и Австралии, обеспечивая в 2022 году около 20% потребностей Франции в этом ресурсе.

Возникает вопрос о причинах стремительной потери Францией своего влияния в Африке. Антуан Глейзер, эксперт по африканским вопросам, в интервью газете Le Figaro остроумно подметил:

‍

Франция упустила момент глобализации Африки.

‍

Сложно не согласиться с Глейзером. Игра, которую ведут великие державы за Африканский континент, в последнее десятилетие усилилась. И, вопреки видимости, не западные страны являются наиболее экспансивными. Равновесие, установившееся в Африке в конце холодной войны, было незаметно подорвано в начале 21-го века экономической экспансией Китая. ВВП Китая рос поразительными темпами, достигнув рекордных 14 % всего за 12 месяцев в 2006 году. В 2000 году Пекин инициировал Форум по китайско-африканскому сотрудничеству (ФОКАК), пригласив к участию африканские правительства. Китай предложил Африке доступные кредиты и инвестиции, не обращая внимания на соблюдение демократических норм и прав человека со стороны заемщиков, в отличие от западных стран. Китайские инвестиции в основном направлялись на развитие инфраструктуры, что облегчало добычу, транспортировку и экспорт сырья. Были построены новые дороги и железные дороги, порты. Независимо от мотивов, нельзя отрицать, что китайские проекты улучшили жизнь миллионов африканцев и укрепили позиции африканских стран в переговорах с США и Западной Европой.

Экспансия Китая в Африке значительно ускорилась с 2013 года после запуска проекта "Один пояс и один путь", продвигаемого президентом Си Цзиньпином. В результате товарооборот между Китаем и Африкой увеличился примерно с 10 миллиардов до более чем 100 миллиардов долларов в годовом обороте в период с 2000 по 2016 год, значительно опередив товарооборот между США и Африкой. Питер Франкопан в своей книге "Новые шелковые пути. Настоящее и будущее мира" описывает

‍

В середине 2015 года Банк развития Китая, один из ведущих финансовых институтов страны, заявил, что зарезервировал 890 миллиардов долларов примерно на 900 проектов, главным образом в сфере транспорта, инфраструктуры и энергетики. <...> Зарубежная часть проекта была намеренно разработана таким образом, чтобы охватить страны на восточном побережье Африки и даже дальше.

‍

Тем не менее, возникает вопрос о потенциальных рисках такого сотрудничества. Со временем стратегия Китая в Африке начала проявляться в виде долговых ловушек. Согласно данным Центра политики глобального развития, с 2000 по 2022 год китайские финансовые институты заключили не менее 1243 кредитных соглашений на сумму 170 миллиардов долларов с правительствами 49 африканских стран и их государственными компаниями, включая все бывшие французские колонии, имеющие долги перед Китаем. В случае невыплаты долга, кредитор получает право на заложенные активы, указанные в контракте, которые могут включать стратегически важные объекты, такие как природные ресурсы, железные дороги или морские порты. Один из примеров — продолжающийся на протяжении пяти лет спор между Кенией и Эксимбанком Китая относительно права последнего на владение портом Момбаса, ключевым портом на восточном побережье Африки, связанный с невыплатой Кенией железнодорожного кредита на сумму 3,6 миллиарда долларов. Более 20 африканских стран оказались в подобной ситуации, глубоко задолжав китайским финансовым учреждениям.

Пекин активно работает над укреплением своего экономического влияния в Африке, используя для этого и военные средства. В июле 2017 года Китай открыл свою первую зарубежную военную базу в Джибути, вне Азии. По планам, к 2026 году на базе будут размещены до 10 000 военнослужащих. Целью Китая является усиление своего влияния в Аденском заливе и Баб-эль-Мандебском проливе, ключевых точках морского пути в Китай, а также сохранение контроля над торговлей Эфиопии. Важным элементом этой стратегии является порт Дорале в Джибути, соединенный с Эфиопией 730-километровой железнодорожной линией, построенной на китайские деньги и китайскими компаниями. К настоящему времени Китай построил более 6000 километров железнодорожных путей в Африке и планирует строительство до 12 000 километров новых трансафриканских железнодорожных линий. Это амбициозное расширение железнодорожной сети позволит Пекину получить доступ к ключевым транспортным коридорам, что значительно усилит его экономическое и политическое влияние во внутренних регионах Африки.

Россия, обладая ограниченными ресурсами по сравнению с Китаем, тоже стремится утвердить свое влияние в Африке. Кремль пытается компенсировать отсутствие финансовых возможностей с помощью военной мощи и прямого давления. В марте 2022 года Институт Тони Блэра опубликовал доклад под названием "Безопасность, мягкая сила и поддержка режима: сферы российского влияния в Африке", который предостерегает Запад от усиливающегося влияния России. Доклад подчеркивает:

‍

Российское вторжение в Украину показало, насколько далеко Владимир Путин готов зайти для расширения российских интересов за пределами своих границ. В то время как внимание мира приковано к последним действиям России в Европе, Запад не должен игнорировать возрождающееся стратегическое противостояние с Россией в Африке.

‍

Авторы доклада указывают на два основных метода, которые Россия использует для привлечения африканских стран: первый — это поставка дешевого оружия армиям диктаторов и правительств, с которыми сотрудничество стало неприемлемым для демократических государств. К примеру, в 2014 году, когда Соединенные Штаты отказались от соглашения о поставке ударных вертолетов Нигерии из-за нарушений прав человека, Россия вступила в игру, заключив сделку с Нигерией на поставку шести вертолетов Ми-35, как отмечается в докладе. Этот успех позволил Москве наладить разнообразные формы военного сотрудничества со странами Сахеля. Нигер получил партию вертолетов Ми-35, а в 2019 году с Мали было подписано оборонное соглашение. Также были заключены договоры о подготовке военных подразделений с Чадом, Нигерией, а также с Танзанией, Бурунди, Конго и Центральноафриканской Республикой. Существует высокая вероятность, что эти страны финансировали приобретение военного оборудования и обучение за счет кредитов, полученных от Китая.

Одним из наиболее эффективных методов быстрого укрепления влияния и контроля над природными ресурсами стало использование частных военных компаний (ЧВК). Одной из наиболее известных из таких групп является "группа Вагнера", основанная в 2014 году. Ее создателем был Дмитрий Уткин, подполковник российской военной разведки или ГРУ. Операции группы координировались Евгением Пригожиным, который перешел путь от преступника к богатому бизнесмену и являлся доверенным лицом Путина.

Согласно упомянутому докладу, за короткий период времени наемники из группы "Вагнер" стали ключевым инструментом Кремля в Африке. В Судане эти российские наемники занимались обучением сил быстрого реагирования в Дарфуре и военных под руководством президента Омара аль-Башира до его свержения в апреле 2019 года. В Ливии войска "Вагнера" поддерживали Ливийскую национальную армию генерала Халифы Хафтара. В 2018 году преступная группировка ЧВК "Вагнер" прибыли в Центральноафриканскую Республику для охраны алмазных месторождений, обучения местных военных и защиты президента Фостена-Арканжи Туадера. Три года спустя они были направлены в Мали, где до этого произошли два военных переворота. Это сопровождалось всплеском антифранцузских настроений и демонстраций в столице Мали, Бамако, с участием участников путча.

На одной из демонстраций в Мали в октябре 2021 года, Мохамед Усман Мохамедун, член Переходного национального совета, обратился к толпе, заявив:

‍

Мы собрались здесь, чтобы подчеркнуть наш национальный суверенитет и напомнить миру, что суверенитет принадлежит народу. Те, кто этого не понимают, должны осознать это сегодня.

‍

Эти требования вызвали недовольство у президента Макрона, который приказал вывести 5500 французских военных из Мали, несмотря на то, что они вели борьбу с джихадистами с 2012 года. Вакантное место после ухода французских войск быстро заняла "группа Вагнера". В апреле 2022 года Кремль подписал соглашение о военном сотрудничестве с Камеруном, который может стать следующей целью. Местные диктаторы оплачивают услуги российских ЧВК, предоставляя взамен "Вагнеру" права на разработку месторождений золота, платины, алмазов, а также урана, кобальта и лития.

Владение ценными ресурсами не гарантирует их легкую реализацию. Для превращения ресурсов в прибыль необходимо их транспортировать по миру, обычно морским путем. В случае Камеруна, хотя у страны есть свои порты, Кремль заинтересован в месторождениях, расположенных в глубине континента. Это требует наличия собственной военно-морской базы для укрепления политического и военного влияния. Поэтому Россия проявляет все больший интерес к Судану, который был основным получателем российского оружия на протяжении последних двух десятилетий. К 2018 году в Судане уже дислоцировалась по крайней мере одна рота ЧВК "Вагнер". В отчете Центра восточных исследований утверждается

‍

1 декабря 2021 года Россия заключила соглашение с Суданом о создании базы материально-технического обеспечения в Порт-Судане.

‍

Соглашение предусматривает оснащение базы системами противовоздушной обороны и радиоэлектронной борьбы, а также предоставление дипломатического иммунитета, налоговых и таможенных льгот военнослужащим и их семьям. Ясно, что Россия стремится создать в Африке экстерриториальное "окно в мир".

К несчастью для Кремля, из-за гражданской войны в Судане проект военной базы оказался в замешательстве. Местные власти требуют поставок оружия в качестве условия для ратификации соглашения. В то же время, война России с Украиной привела к тому, что оружие, ранее считавшееся ключевым активом Кремля, теперь является ресурсом, который ему крайне не хватает. Центральноафриканская Республика также выразила желание разместить российскую военную базу на своей территории, как было объявлено в июне 2023 года. Посол ЦАР в России Леон Додону-Пунагаза в интервью газете "Известия" заявил:

‍

Нам нужна российская военная база, насчитывающая от 5000 до 10 000 солдат.

‍

Если бы не война с Украиной, Москва могла бы быстро расширить свое влияние в Африке, в основном за счет военной мощи. Согласно оценкам Африканского центра стратегических исследований (подразделение Министерства обороны США), на сегодняшний день Россия участвует в различных инициативах более чем в 20 африканских странах и напрямую поддерживает 14 авторитарных режимов.

Будущее деятельности группы "Вагнер" в Африке после "авиакатастрофы" под Санкт-Петербургом в августе, в которой погибло всё её командование, остается неопределенным. Тем не менее, не стоит строить иллюзий относительно того, что смерть Пригожина или Уткина окончательно прекратит операции группы на африканском континенте. Россия продолжает оказывать поддержку даже самым жестоким диктаторам в Совете Безопасности ООН, если они поддерживают дружественные отношения с Москвой. Кроме того, Кремль активно работает над подрывом демократических процессов в Африке, заменяя их авторитарными режимами через военные перевороты. Это стратегия позволяет России обретать новых союзников и создавать плацдармы для действий "группы Вагнер" в поисках ценных ресурсов. Изнуренная войной с Украиной, Россия все более нуждается в ресурсах и поддержке Африки.

Интерес России и Китая к Африке не остался незамеченным для Соединенных Штатов. Ранее события в Африке не были приоритетом для Вашингтона, но растущая необходимость конкурировать с Китаем на международной арене и противостоять военному расширению России заставила США пересмотреть свою позицию. Однако администрация Джо Байдена стремится избежать повторения ошибок прошлого, подобных тем, что были допущены президентом Джорджем Бушем-старшим в 1992 году, когда он отправил 28 000 американских военных в Сомали в рамках миротворческой миссии ООН. Эта операция быстро превратилась в затяжные боевые действия с местными вооруженными группами, достигнув своего пика в катастрофических событиях в Могадишо, которые впоследствии легли в основу известного фильма Ридли Скотта "Падение чёрного ястреба.

С тех пор как произошли события в Сомали, Соединенные Штаты стали более осторожны в отправке войск в Африку, отдавая предпочтение дипломатии и использованию беспилотников. Эти беспилотные аппараты на протяжении многих лет применялись для борьбы с боевиками "Исламского государства", особенно в Сомали, где в 2012 году группировка "Аш-Шабаб", связанная с ИГИЛ, спровоцировала восстание. Единственная американская военная база в Африке, "Кэмп Лемонье" в Джибути, играет ключевую роль в поддержании влияния США в северо-восточной части континента. Она находится недалеко от французской и японской баз и через залив от китайской.

Однако, по сравнению с активными действиями Китая и России, усилия США казались довольно скромными до июня 2021 года. Тогда на саммите G7 президент Байден анонсировал инициативу Build Back Better World (B3W), предлагая более 40 миллиардов долларов на развитие инфраструктуры и различные инвестиции в Африке, с целью противостоять китайскому влиянию. В ответ на это Пекин быстро начал продвигать Африканскую континентальную зону свободной торговли (AfCFTA), которая была запущена в 2018 году, и обещал широкую экономическую поддержку.

Шесть месяцев после первых значительных шагов мировых держав, Европа пробудилась от своего бездействия. На саммите Европейского союза и Африканского союза, который прошел 17-18 февраля 2022 года в Брюсселе, было решено предложить Африке инвестиционный пакет в размере 150 миллиардов евро. Согласно официальному коммюнике, эти средства будут направлены на создание "более разнообразной, устойчивой и жизнеспособной экономики" на континенте. Отмечалось, что к 2019 году прямые иностранные инвестиции из Европы в Африку уже превысили 240 миллиардов евро, в то время как американские инвестиции составили чуть более 42 миллиардов евро, а китайские - чуть менее 40 миллиардов евро. Это подчеркивает, что Китай склонен предоставлять кредиты африканским странам, ожидая их возврата, вместо прямых инвестиций и принятия на себя инвестиционных рисков.

Всего через неделю после саммита в Брюсселе Россия начала военные действия в Украине, что привело к переориентации внимания Запада на конфликт, способный радикально изменить европейский порядок. В этом контексте африканские вопросы приобрели новую актуальность, особенно в сфере энергетики. Уже в апреле 2022 года итальянский премьер-министр Марио Драги направил министра иностранных дел Луиджи Ди Майо и главу ENI Клаудио Дескальци в Конго и Анголу с целью налаживания сотрудничества в области добычи природного газа и его экспорта в Италию. Сам Драги посетил Алжир, где подписал соглашение с президентом Абд аль-Маджидом о значительном увеличении закупок алжирского газа. Это позволило Драги заявить о своем успехе после саммита лидеров ЕС 24 июня 2022 года.

Для Олафа Шольца, канцлера Германии, поездка в Африку была менее удачной. Он посетил газобогатые Сенегал и Нигер в поисках новых источников энергии. Однако для транспортировки газа в Германию необходимы газопроводы или соответствующие портовые инфраструктуры. В это же время в регионе Сахеля произошла серия военных переворотов, что усложнило ситуацию. В то время как Китай и Россия продолжают наращивать свое присутствие в Африке, они не стремятся к продвижению демократических ценностей или уважению прав человека, что является их значительным преимуществом при установлении отношений с местными авторитарными режимами. Хотя западные страны в прошлом также вели дела с африканскими диктаторами, сейчас они не могут так же открыто следовать примеру России и Китая, и у них нет достаточно ресурсов или воли для поддержки демократических инициатив на африканском континенте.

Сейчас Соединенные Штаты и Европейский союз теряют позиции в Африке перед лицом своих конкурентов. Избегая военных вмешательств и не выполнив обещания огромных инвестиций, заявленных два года назад, они оставили свои планы в основном на бумаге. Американская инициатива "B3W" и соглашение ЕС с Африканским союзом кажутся заброшенными, так как обещанные финансирование так и не было мобилизовано. Для Запада сейчас приоритетом являются война в Украине и энергетический кризис, оказавшие серьезное воздействие на европейскую экономику. Франция, ослабленная внутренними конфликтами, постепенно отступает из своих бывших колоний, не предпринимая попыток сопротивления. Президент Эммануэль Макрон объявил 24 сентября о выводе 1400 французских солдат из Нигера, начавшийся в начале октября.

Африканские государства продолжают оставаться бедными и уязвимыми к дестабилизации, а их политические элиты - коррумпированными, что способствует усилению зависимости от внешних покровителей. Китай обладает наибольшими ресурсами для влияния в регионе, а Россия демонстрирует решительность в своих действиях. Однако трудно представить, что Запад сдаст свои позиции в этой африканской гонке. Согласно данным ООН, Африка владеет около 30% мировых минеральных ресурсов, 12% мировых запасов нефти и 8% природного газа, включая такие важные элементы, как литий, кобальт и редкоземельные металлы, необходимые для реализации планов по переходу к устойчивой энергетике и электромобильности в Европе и Северной Америке.

К тому же, западные компании, включая Exxon Mobil, BP и Shell, инвестируют десятки миллиардов долларов в разработку газовых месторождений в Мавритании, Танзании, Мозамбике и Сенегале. Это указывает на то, что текущее проникновение внешних держав в Африку может быть лишь предварительной стадией перед началом полномасштабной борьбы за влияние. На данный момент, однако, Пекин и Москва выходят в лидеры этой гонки.

‍

^{Статья подготовлена на основе материалов Good Times Bad Times}

^‍

— Andrey Palooza