Чуть больше недели назад мы вновь стали свидетелями ожившей памяти о распаде Советской империи: конфликт между Арменией и Азербайджаном за Нагорный Карабах, казавшийся замороженным, вспыхнул с прежней силой. Этот анклав, с его историческими травмами и глубоким символизмом, долгое время оставался болезненной «косточкой в горле» международного сообщества — отголоском неразрешённых споров и последствий геополитических преобразований конца XX века.
Падение Нагорного Карабаха не сводится к локальному кризису и не может рассматриваться лишь через призму национальных интересов. Это более масштабный сбой дипломатии, которую долгие годы пытались выстраивать ЕС и США. Нам привычно думать, что международное право и институты сдерживания — это прочный каркас порядка, но событие в Карабахе демонстрирует, насколько тонкой оказалась эта основа. Азербайджан, обладая важными ресурсами и влиянием в сфере поставок природного газа, чувствует себя достаточно уверенно, чтобы безнаказанно отступать от своих обещаний, данным Западу. В этом смещении баланса сил и норм мы видим тревожный симптом: отсутствие последствий за открытое нарушение договорённостей подчёркивает уязвимость структур, которые казались незыблемыми. Последствия грозят выйти далеко за пределы региона, а будущее Южного Кавказа вновь переплетается с судьбой всего мирового порядка.
Рухнувшая реальность Карабаха неизбежно порождает опасения этнических чисток. Не так давно Нагорный Карабах воспринимался как независимое, пусть и непризнанное, образование, а теперь его статус повис в воздухе, грозя перерасти в очередную горячую точку между двумя государствами и, в худшем случае, привести к тотальной войне. Ильхам Алиев, председательствующий в Баку, имеет веские основания считать, что Брюссель в силу своей энергетической зависимости не решится на серьёзные санкции против Азербайджана — и это резко усложняет западный дипломатический фронт. В то время как Запад оказался в неловком положении, Россия переживает собственный кризис: её влияние, казавшееся прежде незыблемым, сегодня даёт сбой. Пропагандистские каналы в Москве пытаются подать всё так, будто Армения сама виновна в своём «повороте» к США, но это объяснение больше смахивает на демонстрацию слабости, а не силы.
Армения, формально считающаяся союзником России и входящая в такие структуры, как ОДКБ и Евразийский экономический союз, оказалась в состоянии глубокого смятения. Важно помнить: Путин когда-то публично обещал карабахским армянам защиту, но миротворческие силы России отступили в сторону, когда азербайджанские военные вторглись в регион — причём в ходе этой операции погибли и российские солдаты. Российская Дума поспешила обвинить Азербайджан в преднамеренной атаке на миротворцев, однако этот эпизод выглядит лишь штрихом в общей картине шаткого могущества Москвы. Новая близость Кремля и Баку не столько свидетельствует о долгосрочной стратегии, сколько демонстрирует отчаянную попытку удержаться на волне влияния.
Если осознать логику «поджога соседей» — постоянной тактики Москвы по дестабилизации постсоветского пространства, становится ясно, что ситуация осложнилась неожиданным усилением Баку. Таким образом, триумф Азербайджана опалил не только Запад, но и саму Россию. В Армении нарастающее чувство предательства: жители Карабаха, ещё недавно считавшие Москву оплотом своей безопасности, оказались брошены как мировой дипломатией, так и собственным правительством. Эта общая апатия и бездействие порождают стигмат предательства — слово, которое звучит многоголосно и в уличных протестах, и в словах политических обозревателей. В конфликтах 1990-х и 2020-х годов армянские солдаты отважно сражались за Карабах, однако в 2023 году правительство сделало ставку на невмешательство, возложив надежды на российских миротворцев. Протесты в Ереване, начавшиеся 19 сентября, говорят сами за себя: люди ощущают резкое разочарование и требуют отставки премьер-министра Никола Пашиняна, которого винят в сдаче армянских позиций.
Нельзя не упомянуть Турцию — главного союзника Азербайджана. Она выходит одним из основных выгодоприобретателей, преследуя свои собственные цели, тесно связанные с азербайджанским эксклавом Нахичевань. Анкара и Баку мечтают пробить «Зангезурский коридор» через армянскую территорию, объединив Нахичевань с остальной частью Азербайджана. Для Турции эта транспортная линия означает не просто сухопутную связь с союзником, но и прямой выход к другим тюркским государствам, минуя Иран — извечного конкурента в регионе. Но для Армении эта перспектива звучит как приговор, тая угрозу дальнейшего ослабления и утраты контроля над собственным ландшафтом.
Сейчас Армения в неопределённом положении, граничащем с противниками, которые не скрывают своих экспансионистских устремлений. Нужно ли объяснять, что этот расклад рождает взрывоопасную обстановку, когда скорая вспышка насилия становится не просто теоретической возможностью, а почти неизбежностью? Многое зависит от того, до какой степени партнёры готовы считать Ереван достойным защиты — в обстановке, когда он находит общий язык то с одним, то с другим, непредсказуемо меняя политический курс.
Прошло 35 лет с тех пор, как Нагорный Карабах в лихорадочном конце советской эпохи начал формировать свою непризнанную государственность. Теперь этот раздел истории Южного Кавказа, полный кровавых раундов, дипломатических уловок и переменчивых альянсов, в значительной мере закрыт. Но закрытие одной главы редко означает разрядку конфликта: в суровых горах Карабаха, где линии фронта перекраиваются чаще, чем заключаются долгосрочные мирные договора, новые события уже зреют. Поэтому, независимо от того, куда повернёт дальнейшая траектория армяно-азербайджанских отношений, ясно одно: события в этой точке мира, пожалуй, окажут воздействие далеко за пределами Кавказа, напоминая нам о хрупкости существующего порядка и о том, как легко могут рухнуть представления о стабильности.
