НЕВИДИМЫЕ ЖЕРТВЫ: КАК ВОЙНА В ГАЗЕ УБИВАЕТ НЕ ТОЛЬКО ОРУЖИЕМ

Одна из самых ожесточенных войн, которая разворачивается на нашей планете, — это конфликт, масштабы которого можно сравнить с разрушениями, происходящими в Украине или Судане. Тем не менее, война в Газе, несмотря на её колоссальные последствия, остаётся одной из самых туманных. И дело не в том, что об этом конфликте говорят мало — напротив, он занимает центральное место в заголовках мировых новостей. Загадка заключается в том, что даже самые элементарные факты этого конфликта оказываются в эпицентре ожесточённых споров. Но, пожалуй, ничто не вызывает столько дискомфорта и недоумения, как вопрос о числе погибших.

С 7 октября, когда Израиль начал военные действия в ответ на массовое убийство, в медиапространстве разразилась ещё одна война — война интерпретаций. С одной стороны, те, кто политически заинтересован в занижении масштаба страданий в Газе; с другой — те, кто стремится преувеличить цифры потерь. Кажется, что реальность, балансирующая где-то посередине, становится всё менее ощутимой.

И всё же, несмотря на этот вихрь дезинформации, остаются те немногие исследователи, которые усердно работают, чтобы оценить реальные потери без предвзятости и искажений. Сегодня мы расскажем о результатах их анализа.

‍

Как рассчитываются потери в конфликте: что включают в себя данные?

Если судить по заголовкам, цифры могут показаться шокирующими — по данным ООН, более 40 500 палестинцев погибли, а около 10 000 считаются пропавшими под завалами. Около 60% всех зданий в Газе либо повреждены, либо полностью разрушены. По сравнению с другими конфликтами это просто невообразимые данные. В недавнем полугодовом отчёте о глобальном насилии, подготовленном проектом ACLED, описывается, что

С июля 2023 года по конец июня 2024 года в Палестине зарегистрировано 39 800 смертей, что превышает даже цифры, зафиксированные в Украине, где погибло 37 300 человек за тот же период.

Эти огромные цифры имеют значение не только с гуманитарной точки зрения. Они одна из причин, по которой Израиль оказался в центре двух судебных разбирательств на международной арене: одно по обвинению в военных преступлениях, другое — по обвинению в геноциде. Но здесь кроется ещё одна интрига: практически никто не может согласиться с тем, насколько близки эти цифры к истине. Речь идет не только о разногласиях относительно числа жертв между Армией обороны Израиля и ХАМАС. Уровень ярости и дезинформации вокруг этого вопроса настолько высок, что создается впечатление, будто здравый смысл в обсуждении стал недоступной роскошью.

Суть в том, что мир оказался не способен выработать объективную картину происходящего. Те, кто пытается это сделать, сталкиваются с такой силой эмоционального и информационного давления, что факты, как и реальность, оказываются просто сметены волной предвзятости.

Раньше это не было такой проблемой. Когда начались израильские бомбардировки, палестинское министерство здравоохранения в Газе — обычно называемое просто Минздравом — действовало так, как оно делало во время предыдущих конфликтов: оно начало публиковать данные о погибших, основываясь на телах, которые поступали в систему моргов. Хотя Министерство здравоохранения подчиняется ХАМАСу, его деятельность в этой области в прошлых войнах считалась довольно точной. Профессор Майкл Спагат из университета Royal Holloway, эксперт по оценке насилия, объясняет, что эта система была ясной и прозрачной. Вот его описание того, как она работала:

‍

Министерство записывало имя, возраст, пол и национальный идентификационный номер каждого погибшего. Национальный идентификационный номер был особенно важен, так как его присваивали израильские власти, которые вели реестр населения Газы. Это позволяло Израилю проверить любое имя в списке, чтобы подтвердить, что оно соответствует реальному человеку. Таким образом, учёт был, по большому счёту, точным.

‍

Есть основания полагать, что именно так всё и происходило, когда в октябре 2023 года началась война, несмотря на скептицизм некоторых американских официальных лиц. Министерство здравоохранения регистрировало тела погибших, как обычно, и предоставляло точные данные о числе погибших. Мы знаем это благодаря тому, что исследователи из Университета Джона Хопкинса и Лондонской школы гигиены и тропической медицины провели независимые исследования этих ранних данных и не нашли доказательств завышения цифр.

В ноябре 2023 года некоммерческая организация Airwars также провела своё исследование, в ходе которого проверила большинство имён из выборочного списка в 3000 человек. Очевидно, что система, которая использовалась в начале конфликта, давала цифры, соответствовавшие реальности. Но затем, внезапно, всё изменилось.

К концу ноября 2023 года качество данных, собираемых Министерством здравоохранения, начало ухудшаться. Почему? Потому что система здравоохранения в Газе оказалась разрушена. Если на начало октября 2023 года в Газе действовало 36 больниц, то к июню 2024 года их осталось всего 15. Остальные были полностью уничтожены. Разрушение системы здравоохранения означало, что многие тела больше не доходили до моргов.

Уже в декабре — спустя два месяца после начала войны — Министерство здравоохранения осознало, что это сказывается на качестве их данных. Поэтому они приняли решение дополнить данные из моргов информацией из других источников. И именно это решение — больше чем любое другое — стало причиной той неразберихи, которая возникла вокруг числа погибших.

Идея о том, что война может быть настолько разрушительной, что подсчёт жертв становится невозможным, не нова. В результате были разработаны несколько альтернативных методов оценки числа погибших в условиях продолжающегося конфликта, и одним из них является использование данных, опубликованных в авторитетных СМИ. Этот метод стал одним из инструментов, которые Министерство здравоохранения использовало, чтобы восполнить нехватку данных из разрушенных больниц. Первые сведения о пострадавших, полученные из СМИ, начали фигурировать в статистике смертности уже в середине ноября 2023 года.

Это само по себе не является проблемой. Как отмечает организация Every Casualty Countries, «мониторинг СМИ — вполне уважаемый метод отслеживания зарегистрированных смертей в условиях вооружённых конфликтов. Многие организации по всему миру занимаются этим». Один из актуальных примеров — совместный анализ BBC и независимого издания «Медиазона», которые стремятся выяснить реальную цену войны в Украине. В дополнение к другим методам, таким как посещение кладбищ и военных мемориалов, команда отслеживает некрологи, публикуемые в местных российских СМИ. Но то, что делает этот проект BBC и «Медиазону» настолько уважаемыми, — это исключительная прозрачность их методологии. Кроме того, она невероятно строгая. Это должно быть так, чтобы избежать дублирования. Для обработки данных и их многократной проверки требуется команда, состоящая из большого числа специалистов. Чтобы добиться успеха, нужна огромная целеустремлённость и ресурсы, такие как у BBC.

К сожалению, Министерство здравоохранения Газы не раскрывает свои методы отбора источников информации для мониторинга СМИ. Как поясняется в статье Every Casualty Countries:

‍

Чтобы оценить надёжность этой пересмотренной системы, нам необходимо знать, какую методологию использует Министерство здравоохранения для регистрации смертей из средств массовой информации. Мы также должны иметь доступ к базе данных, содержащей зарегистрированные случаи смерти и источники, которые о них сообщают. К сожалению, эта информация не была обнародована.

‍

Это не значит, что данные Министерства здравоохранения являются ложью. Возможно, они действительно используют методологию, столь же строгую, как и BBC при учёте погибших россиян. В этом случае мы бы ожидали увидеть небольшое количество повторов, но в целом список был бы надёжным. Проблема в том, что мы этого не знаем. Пока наборы данных и методология не станут доступными для анализа, над этими цифрами всегда будет висеть вопросительный знак. То же самое касается и всех публично заявленных смертей.

Параллельно с тем, как Министерство здравоохранения начало использовать данные СМИ, оно также запустило процедуру, позволяющую жителям Газы регистрировать смерть членов семьи через онлайн-форму. Логика была проста: это должно было покрыть те случаи, когда тела оставались под завалами или просто не были зарегистрированы иными способами. Однако в сочетании с использованием сообщений СМИ это привело к множественным случаям двойного учёта. Чтобы понять, какое влияние оказали эти изменения, The Economist проанализировал данные на конец апреля.

К тому времени общее число погибших, зарегистрированных в моргах, составляло немногим более 20 000 человек. Добавление данных о смертях из сообщений СМИ увеличило это число до более чем 30 000. Когда были учтены и сообщения о жертвах, общая цифра приблизилась к 40 000. И снова нужно быть абсолютно честными: эти цифры вполне могут быть точными. Цель данного анализа не в том, чтобы опровергнуть данные Министерства здравоохранения. Вопрос в том, что без прозрачности относительно методологии и данных никто не может ни доказать их правильность, ни опровергнуть.

Та же проблема касается данных о погибших гражданских лицах. Если вы следили за этой войной, то, возможно, знаете, что в начале года возникли споры по поводу того, что ООН снизила оценку числа гражданских жертв. Многие восприняли это как доказательство того, что данные Министерства здравоохранения были ошибочными, и что ООН поступила безрассудно, приняв их за основу. Но, несмотря на всю наивность такого подхода, ООН использовала не только данные Министерства здравоохранения. Эти данные были взяты в сочетании с информацией о погибших, предоставленной пресс-службой правительства Газы, для создания своих оценок. Это было ошибкой, потому что пресс-служба правительства Газы, The Government Media Office (GMO), — это буквально пропагандистское подразделение ХАМАС.

Несмотря на то, что Министерство здравоохранения имеет опыт в проведении точных учётов во время предыдущих конфликтов, использовать слова «GMO» и «точность» в одном предложении — это само по себе абсурд. Например, с октября 2023 года GMO утверждает, что 70% погибших в Газе — это женщины и дети. Первоначально эта цифра была довольно близка к истине — в первые недели конфликта, по данным Министерства здравоохранения, 64% погибших действительно составляли женщины и дети. Однако с тех пор этот показатель значительно снизился. В июне аналитики из AP news пришли к выводу, что реальная цифра на тот момент составляла примерно 38%. Однако ООН долгое время продолжала использовать цифру в 70%, тем самым дискредитируя данные Министерства здравоохранения в глазах миллионов людей, которые ошибочно предположили, что именно Минздрав несёт ответственность за это соотношение.

Это настоящий позор, потому что Министерство здравоохранения, несмотря на все недостатки, иногда публикует данные, которые могли бы стать надежной основой для определения числа погибших в этой войне. Один из таких наборов данных, известный как “именованный список”, вероятно, самый близкий к минимальному количеству жертв, которое мы имеем на сегодняшний день.

Хотя Министерство здравоохранения публикует обновленные цифры погибших практически ежедневно, сами наборы данных они выкладывают значительно реже. Например, за январской публикацией последовала следующая только в конце марта, затем ещё одна в начале мая, и снова в конце июня. Каждый раз публикация этих данных вызывает особое внимание. Причина в том, что среди этих материалов содержится список поимённых жертв. Включая такие детали, как даты рождения и идентификационные номера, этот список позволяет исследователям оценить, насколько точны данные о погибших. И, на данный момент, вывод таков: это весьма точные данные. Это делает именованный список хорошей отправной точкой для понимания минимального числа погибших в ходе войны в Газе.

Конечно, это не значит, что этот список идеален. Последние обновления включают информацию о смертях, о которых сообщали члены семей через онлайн-формы, а также те, что были зафиксированы больницами и моргами. Это может приводить к дублированию в некоторых случаях. Но более серьёзная проблема заключается в том, что некоторые идентификационные номера в списке явно неправильны — либо в них отсутствует цифра, либо, наоборот, их слишком много. Это может объясняться стрессовыми ситуациями, когда скорбящие родственники или перегруженные врачи случайно неправильно записали данные. Ещё более странным являются около 1000 идентификационных номеров, которые вообще не соответствуют стандартной структуре идентификационных номеров. Every Casualty Countries объясняет это так:

‍

Большинство из них были недействительными номерами, начинающимися с 8046. Вероятно, это номера-заполнители для людей, у которых Министерство здравоохранения не имеет корректного идентификационного номера. Мы не знаем.

‍

Как и многое в этом материале, мы могли бы лучше понимать ситуацию, если бы Министерство здравоохранения просто стало более прозрачным в своих методах. Но, пока этого не произошло, многочисленные исследовательские организации потратили свои силы на оценку точности данного списка.

Несмотря на очевидные ошибки, важнейший вывод, который делают многие исследователи, заключается в том, что система работает достаточно хорошо. Например, The Economist провёл анализ в конце мая и выяснил, что 84% записей были действительными и содержали реальные идентификационные номера. Журнал также получил доступ к анализу, проведённому Армией обороны Израиля в январе. Армия пришла к выводу, что 83% записей в списке соответствовали реальным людям. Профессор Майкл Спагат из Королевского университета Холлоуэй также подтвердил подобные данные в своём мартовском анализе, заключив, что 84% записей, вероятно, соответствуют реальным погибшим. Подводя итог этим результатам, он заявил:

‍

Да, потребуется ещё много работы над данными, но в целом эта система довольно прозрачна и надёжна. Вся дальнейшая работа по оценке числа погибших будет основываться на этом фундаменте.

‍

Другие организации, которые доверяют этим спискам, — это Всемирная организация здравоохранения и Human Rights Watch. Как пишет The Economist:

‍

Другими словами, хотя не все записи в именованном списке идеальны, есть все основания полагать, что те, кто в нём указан, действительно мертвы.

‍

Последний раз, когда полный список был опубликован, в нём содержалось 28 185 записей. К концу августа это число возросло до 32 280, хотя новые данные ещё не были обнародованы, что не позволяет исследователям проверить последние цифры. Таким образом, мы можем считать число в 28 185 человек минимальной оценкой числа погибших в Газе за всё время войны. При этом важно отметить, что в этом числе не делается различия между гражданскими лицами и боевиками ХАМАС, что порождает дополнительные споры.

Например, в апреле ХАМАС заявил, что погибло всего 6000 его бойцов, в то время как израильтяне утверждали, что число погибших боевиков достигло 15 000 к июню. Ни одна из сторон не предоставила доказательств, что затрудняет определение, какая часть погибших приходится на комбатантов. В любом случае, эти цифры ошеломляют. В конфликте 2014 года в Газе, который ранее считался самым смертоносным за последние десятилетия, погибло около 2300 палестинцев. Даже по самым скромным оценкам, число жертв нынешней войны в Газе на порядок выше.

‍

Роль международных организаций в оценке потерь

Но 28 000 погибших — это только базовая цифра. Некоторые считают, что истинное число может быть значительно выше. И вот мы подходим к, пожалуй, самому спорному числу погибших — к письму в журнале The Lancet, в котором говорится о том, что, возможно, количество жертв приближается к невообразимым 186 000 человек.

На сегодняшний день The Lancet считается одним из самых уважаемых медицинских журналов в мире. Для того чтобы исследование было опубликовано на его страницах, оно должно пройти строгую процедуру экспертной оценки, которая помогает выявить слабые методологии и устранить ошибки. Однако этого нельзя сказать о разделе корреспонденции The Lancet. Несмотря на то, что письма, публикуемые там, пишут настоящие эксперты, эти материалы не проходят ту же тщательную проверку, что и полноценные исследования.

Мы упоминаем об этом, потому что непонимание этого важного различия привело к крайне искажённому восприятию письма, опубликованного в The Lancet 20 июля, авторства Раши Хатиб, Мартина Макки и Салама Юсуфа. В этой статье высказывается предположение, что количество смертей, связанных с конфликтом в Газе, может достигать 186 000, если учитывать косвенные случаи смерти. Однако, вместо того чтобы интерпретировать эту цифру с должным контекстом, многие СМИ либо приняли её за непреложный факт, либо полностью отвергли из-за отсутствия должной экспертной оценки. И это глубоко досадно, потому что, как бы ни было, письмо отражает мнение уважаемых исследователей, которое заслуживает внимания. Их утверждения, а также критика со стороны других экспертов, должны быть обсуждены.

В центре внимания авторов — феномен косвенных смертей, то есть тех, кто умирает не непосредственно от военных действий, а вследствие условий, вызванных войной. Это включает людей, погибших от болезней из-за разрушения системы здравоохранения или тех, кто умирает от голода из-за невозможности получить доступ к продовольствию. Косвенные смерти являются частью практически любого крупного конфликта. Например, война в Тыграе, Эфиопия, в 2020-2022 годах стала самым смертоносным конфликтом XXI века не из-за масштабных боевых действий, а потому что правительственная блокада вызвала голод, который, вероятно, унёс сотни тысяч жизней.

Другой пример — конфликт в Восточном Тиморе в период с 1974 по 1999 год, где, по оценкам, около 84 000 человек погибли из-за перемещений и голода, в то время как 19 000 были убиты непосредственно в ходе боевых действий. Эти примеры и составляют основу аргументации письма в The Lancet. Опираясь на данные по 13 недавним конфликтам, исследователи отмечают

‍

В недавних войнах число косвенных смертей превышает количество прямых смертей в 3-15 раз.

‍

Затем они используют так называемую консервативную оценку — четыре косвенные смерти на каждую прямую — чтобы на основе данных Министерства здравоохранения Газы сделать оценку, сколько людей могло погибнуть в нынешнем конфликте. Исследователи пишут:

‍

Нет ничего невероятного в том, что нынешний конфликт в Газе может привести к гибели до 186 000 человек или даже больше.

‍

Если это правда, то Газу можно рассматривать, за исключением Украины, как самый смертоносный конфликт на Земле в данный момент. Даже Судан, где, по оценкам, погибло около 150 000 человек, выглядел бы менее разрушительным по сравнению с этим.

И это только в абсолютных числах. В процентном выражении 186 000 человек — это почти 8% довоенного населения Газы. Даже самые мрачные оценки для Украины или Судана не приближаются к показателю в 1% от общего населения. Как сообщает The Guardian в интервью с одной из авторов письма, Рашей Хатиб:

‍

Хатиб опасается, что война в Газе может привести к самому высокому уровню косвенной смертности среди всех конфликтов в новейшей истории, и цифры, приведённые в письме The Lancet, консервативны.

‍

Возможно, самое тревожное заключается в том, что некоторые неправительственные организации, работающие на местах, считают эти цифры реальными. В интервью для France24 президент организации «Врачи мира» Жан-Франсуа Корти заявил:

‍

Цифра в 186 000 смертей, упомянутая в “Ланцете”, соответствует медицинской, военной и геополитической ситуации, сложившейся в результате наземной, воздушной и морской блокады Газы.

‍

Указывая на нехватку медицинских учреждений и отсутствие полноценной системы здравоохранения, Корти добавил:

‍

Если учитывать тех, кто, вероятно, умрёт от голода или ран, полученных в результате израильских бомбардировок, то цифра в 186 000 смертей выглядит вполне правдоподобной.

‍

Это жуткое подтверждение лишь усиливает масштабы негодования, которое вызвало письмо The Lancet в мировых СМИ. Если эта цифра действительно близка к правде, Газа станет одним из самых кровопролитных конфликтов нашего времени, уступая, возможно, только войне в Тыграе. Однако, как мы увидим дальше, это всё ещё большое «если». Не все согласны с выводами, изложенными в письме. Для некоторых экспертов цифра в 186 000 человек выглядит не как научное заключение, а как откровенная спекуляция, вызванная эмоциональным накалом конфликта.

Ещё в феврале эпидемиологи из Университета Джона Хопкинса и Лондонской школы гигиены и тропической медицины представили модель, которая предсказывала, сколько людей может погибнуть в Газе. Эта модель включала три сценария: прекращение огня, эскалация войны и продолжение конфликта с прежней интенсивностью. Результаты были ужасны. По их прогнозам, если бы война продолжалась в том же духе, к февралю ещё 58 209 человек могли бы погибнуть, добавившись к уже зарегистрированным смертям. Это указывало на надвигающуюся гуманитарную катастрофу.

Однако, вот август позади, и мы видим, что модель не оправдалась. Несмотря на то, что боевые действия продолжались с той же интенсивностью, Министерство здравоохранения зафиксировало лишь 9000 смертей за этот период — шестикратное расхождение с прогнозом. Мы упоминаем этот случай, чтобы подчеркнуть, насколько сложно предсказать последствия военного конфликта для здоровья населения. Если бы эпидемия или голод действительно случились, возможно, цифра в 58 000 человек была бы достигнута. Но это не произошло. И нет оснований полагать, что цифры, представленные в письме The Lancet, окажутся точнее.

Профессор Майкл Спагат, который пишет для британской благотворительной организации Action on Armed Violence (AOAV), выделил несколько ключевых проблем в анализе, представленном в письме. Одной из них является использование соотношения 4:1 для косвенных смертей. Спагат указывает, что это соотношение взято из отчёта “Глобальное бремя вооружённого насилия”, где приводится диапазон соотношений косвенных и прямых смертей от 0 до 15,7 на 13 войнах. Однако эти цифры взяты из ограниченного числа конфликтов, многие из которых имеют мало общего с Газой с точки зрения географии, гуманитарной ситуации и доступности ресурсов.

Среди отличий, на которые обращает внимание Спагат, — высокая плотность населения в Газе и значительное внимание международного сообщества к конфликту. Он пишет

‍

Такое внимание может смягчить наихудшие последствия, которые мы видим в более изолированных конфликтах. Несмотря на израильские ограничения, гуманитарная помощь продолжает поступать, и международный надзор может влиять на её доставку и эффективность.

‍

Вот почему мы упомянули модель Джона Хопкинса ранее. Люди, которые её разрабатывали, были профессионалами, а не любителями. Они исходили из вполне обоснованного предположения, что эпидемии и голод могут стать частью жизни в Газе, как это было в других конфликтах. Но то, что этого не произошло, показывает, насколько трудно предсказать последствия войны на основе чужого опыта.

Как сказал профессор Спагат, хотя гуманитарные организации предупреждают о масштабах голода, свидетельств массовой смертности от него пока нет. Это ставит под сомнение целесообразность применения соотношения 4:1, предложенного в письме The Lancet. Конфликт в Восточном Тиморе, где это соотношение действительно было применимо, сильно отличается от нынешней ситуации в Газе. То, что косвенные потери играли значительную роль в других конфликтах, не означает, что так будет и сейчас. Спагат заключает: отсутствие чёткого понимания контекста делает применение соотношения 4:1 к Газе спекулятивным.

Сам Спагат считает, что окончательное число погибших, вероятно, будет большим, но далёким от 186 000 человек. В статье для Every Casualty Countries он отметил:

‍

Мы ожидаем, что итоговое число погибших будет близко к данным Министерства здравоохранения, плюс-минус 5000.

‍

Учитывая, что на данный момент Министерство здравоохранения сообщает о 40 000 погибших, это означает, что, если бы война завершилась сегодня, Спагат ожидал бы итогового числа от 35 000 до 45 000 человек.

Даже при самых низких оценках это поразительная цифра — примерно 1,63% довоенного населения Газы. В сравнении с этим в Судане должно было погибнуть 760 000 человек, чтобы достичь такого же процента от населения страны, насчитывающего 46,87 миллиона человек. Но в Судане на данный момент погибло около 150 000 человек, что составляет лишь 0,32%. И это — одна из самых разрушительных войн современности.

В итоге мы можем сделать несколько выводов. Первый: данные, предоставленные Министерством здравоохранения Газы, остаются наиболее достоверной минимальной оценкой смертности, несмотря на существующие недостатки. Второе: хотя у нас есть приблизительное представление о нижней границе числа погибших, мы не можем точно сказать, сколько из них — гражданские лица, а сколько — боевики. И третье: большая часть неопределённости, связанной с числом погибших, могла бы быть устранена, если бы Министерство здравоохранения было более открытым в своих методах.

Но независимо от того, насколько точными мы считаем официальные данные, факт остаётся фактом: даже самые консервативные оценки говорят о невероятно высоком числе жертв — намного больше, чем в любом современном конфликте в Газе. И, что ещё более важно, война продолжается. Хотя число погибших за день снизилось с 400 в первый месяц до около 100 сегодня, каждую неделю теряются сотни жизней.

Вопрос о том, как Газа сможет восстановиться после этого, остаётся важным и сложным. Но это вопрос будущего. А пока мы надеемся, что смогли пролить свет на один из самых спорных аспектов этой войны и предложить вам несколько надёжных источников для дальнейшего анализа. Потому что понимание числа погибших в Газе — это ключ к пониманию масштабов этой катастрофы, которая остаётся одним из самых тяжёлых и разрушительных конфликтов последних десятилетий.

‍

— Andrey P.