АХИЛЛЕСОВЫ ПЯТЫ АТЛАНТИЧЕСКОГО АЛЬЯНСА ИЛИ УЯЗВИМЫЕ ТОЧКИ НАТО

НАТО предстает перед нами не просто как альянс стран; это скорее титан современной геополитической арены, вобравший в себя исключительную силу обоих полушарий. С численностью вооруженных сил свыше 3,3 миллионов человек, арсеналом из 5943 ядерных зарядов и экономическим потенциалом, в десять раз превосходящим российский, организация является поистине внушительной силой. Ее границы охватывают 31 государство, простираясь от холодных вод Финляндии и Турции на востоке до широких просторов Америки и Канады на западе, покрывая территорию более 27 миллионов квадратных километров. Ядерный "зонтик" НАТО охватывает один из самых масштабных альянсов планеты, включающий в себя не только США, Великобританию и Канаду, но и такие уголки мира как Гренландия, Исландия, Норвегия, Турция, множество государств Балкан и подавляющее большинство стран Европейского Союза. Исключениями из этого списка, стремящимися к защите альянса, являются Швеция, а также Ирландия, Австрия, Кипр и Мальта, пока стоящие в стороне.

‍

Сувалкский коридор

В таком разнообразном и обширном сообществе неизбежны сложности и уязвимые точки. Примером такой уязвимости является Сувалкский коридор, малозаметная, но стратегически важная 65-километровая полоса между Польшей и Литвой. На первый взгляд, этот регион кажется идиллическим уголком, спокойным и невинным, с его пологими холмами и сельскохозяйственными полями. Но за этой мирной маской скрывается одно из самых напряженных и потенциально опасных мест на планете, где тени "великих держав" скрещиваются в тихом противостоянии. Восточная граница коридора приближается к белорусскому Гродно, стране под эгидой России, наполненной солдатами и остатками группы Вагнера после их бурного прошлого. Западная часть коридора упирается в Калининград, форпост России в Европе, военный анклав, где Москва хранит часть своего ядерного арсенала.

В 2022 году аналитики Politico описали Сувалкский коридор как шахматную доску, на которой Владимир Путин стремится выстроить свой сухопутный мост между Россией и Крымом, а захват этого узкого прохода позволил бы соединить его войска в Калининграде с белорусскими позициями. Этот регион, лишенный естественных преград представляет собой открытую местность, идеальную для танковых атак, ведь здесь мало дорог и преобладают пологие холмы.

Важность Сувалкского прохода для России очевидна, но его роль как потенциальной уязвимой точки для НАТО еще более значительна. Севернее этого узкого коридора находятся три балтийские страны: Литва, Латвия и Эстония, уникально изолированные от основного блока НАТО и зажатые между Россией, Беларусью и Калининградом. Связь с Польшей у них слабая, всего пара автотрасс и одна железнодорожная линия, пролегающие через этот проход. Эти страны, когда-то часть Советского Союза, населены значительными русскоязычными общинами и не могут похвастаться внушительным военным потенциалом. К примеру, Литва в 2022 году располагала всего пятью самолетами и 20 000 солдатами. Поэтому в НАТО долгие годы считали, что балтийские государства будут первой очевидной целью для России в случае конфликта. Несмотря на присутствие военных подразделений под эгидой Великобритании, Канады и Германии, большинство военных сценариев предполагают падение столиц Прибалтики перед российскими войсками в течение нескольких дней.

Вообразим, что, взяв под контроль Сувалкский коридор, Путин создал бы препятствие, делающее освобождение этого региона почти невозможным. Самый мрачный из возможных сценариев подразумевает, что Москва одновременно нанесет удар по этому району с двух сторон — из Калининграда и Беларуси, стискивая Прибалтику в железные клещи. Именно такой сценарий отрабатывался на учениях "Запад" в 2021 году российскими и белорусскими силами. Это действие на территории НАТО неизбежно вызовет ответную реакцию, но, несмотря на то что польские войска и американская боевая группа, расположенная в стране, могут немедленно направиться к литовской границе, отсутствие необходимой инфраструктуры в регионе может затруднить контрнаступление. Большинство важнейших дорог в балтийских странах узкие, с одной полосой в каждом направлении, часто окруженные плотными лесами, водоемами или болотами, что усложнит перемещение вооруженных сил и эвакуацию гражданских в случае агрессии России в районе Сувалковского прохода.

Тем не менее, будущее Сувалкского коридора не обязательно должно быть столь безрадостным. Сейчас Прибалтика и Польша прекрасно осознают стратегическую уязвимость этого пограничного района. Именно поэтому уже разрабатываются стратегии превращения этой потенциальной уязвимости в неприступную крепость, защищенную мощным оборонительным щитом.

‍

Cтанет ли Вашингтон креститься огнем с Россией?

Глубоко в сердцах жителей окраин НАТО таится страх быть оставленными наедине с угрозой, в то время как альянс, возможно, не поспешит на помощь. Да, по духу и букве альянса, статья 5 обещает коллективную защиту, но вот вопрос, который не дает покоя: станет ли Вашингтон креститься огнем с Россией заради участка литовской земли, покрытого полями и пастбищами? Ответ не в камне высечен. Однако осознание этой неопределенности стало основополагающим элементом стратегии региона, которую сформулировал Ярослав Качиньский, заявив:

‍

Не ждите защиты от Америки, если не готовы защищать себя сами.

‍

Суть в том, чтобы донести до американского избирателя, что эти государства не просто паразитируют, а достойны поддержки. Это объясняет, почему Эстония выделяет на оборону более 3% своего ВВП, а Латвия и Литва значительно превышают порог в 2%, демонстрируя свою решимость не быть уязвимыми. Именно поэтому страны Балтии, Польша и вся Европа вкладываются в укрепление Сувалкского коридора.

Rail Baltica, трансбалтийский железнодорожный проект, служит не только экономическим интересам, сплетая экономики Вильнюса, Риги и Таллина с ЕС, но и стратегическим — устраняя бутылочные горлышки, которые могли бы затормозить оперативное перемещение сил НАТО в случае кризиса. С завершением этого проекта вероятность успешного отсечения стран Балтии уменьшится. Аналогичные планы касаются и Финляндии, которая, став членом НАТО, укрепляет связи через 80-километровое водное пространство до Эстонии, уменьшая стратегическую изоляцию балтийских стран и укрепляя их оборонительный потенциал.

‍

Слабое, но не фатальное место

Принятие Швеции и Финляндии в альянс фактически превращает Балтийское море в "натовское море", ограничивая способности России к эффективному воздействию через стратегии блокирования доступа или отказа в использовании воздушного пространства. В этом новом контексте Сувалкский коридор уже не кажется таким уязвимым, как прежде. Он все еще представляет собой слабое место, но не фатальное. Эта уверенность будет только укрепляться по мере того, как страны региона будут наращивать инвестиции в инфраструктуру. Чем труднее будет использовать коридор в качестве угрозы, тем более взвешенными должны стать решения Москвы. Как подчеркивает Европейский консорциум политических исследований в своем блоге Loop, стратегическая ценность коридора уже снижается из-за отсутствия качественных дорог и железнодорожных путей, идущих через него с востока на запад. Российская агрессия, таким образом, может не только не отрезать Прибалтику от остальной Европы, но и не достигнуть желаемого эффекта в облегчении снабжения Калининграда.

Однако Сувалкский проход не единственный участок, вызывающий беспокойство у стратегов НАТО. На расстоянии менее чем в 500 км отсюда, в акватории Балтийского моря, расположены острова, которые могут играть ключевую роль в любом потенциальном противостоянии между НАТО и Россией.

Возможно, вызовет изумление тот факт, что остров, ставший предметом обсуждения в этом разделе, фактически не является частью НАТО. На момент написания этого материала Готланд, будучи частью Швеции, не подпадает под защиту статьи о коллективной обороне альянса. Хотя присоединение Швеции к альянсу анонсировано на 2024 год, оно еще не состоялось. И тем не менее, даже если Швеция так и останется за бортом НАТО из-за вето Турции и Венгрии, стратегическая значимость Готланда не уменьшится. Его географическое положение, всего в 200 километрах от Калининграда, делает остров доступным для быстрого захвата российскими войсками в случае конфликта. Это критично, ведь контроль над Готландом практически равносилен контролю над всеми морскими путями Балтийского моря. Как утверждает Атлантический совет, для альянса обладание Готландом может оказаться ключевым для защиты Эстонии, Латвии, Литвы, Финляндии и Польши.

Готланд, занимающий почти 3000 квадратных километров, описывают как "непотопляемый авианосец". Размещенные здесь системы ПВО способны контролировать воздушное пространство всего региона Балтики, делая остров привлекательной целью для Москвы. Для России ключ к успеху в потенциальном конфликте на Балтике заключается в создании "запретной зоны", блокирующей доступ. В теории, такой зоной мог бы стать Калининград, но захват Готланда и развертывание на нем ПВО многократно упростили бы эту задачу. Поэтому Готланд на протяжении десятилетий находится в центре военных планов России. Еще во времена Советского Союза шведские разведчики вскрыли планы вторжения на Готланд в случае конфликта с НАТО, несмотря на официальный нейтралитет Швеции. После аннексии Крыма в 2014 году американские военные учения предполагали, что Готланд станет ключом к обороне Балтийских стран. Накануне украинского конфликта российское ТВ демонстрировало, как Москва могла бы захватить остров в случае широкомасштабной войны. Неудивительно, что Атлантический совет предупреждает: агрессия против Балтии может начаться с операций против Швеции.

С тех пор ситуация значительно улучшилась. В наступившем 2024 году Готланд обрел новую защиту: остров крепко стоит за спиной механизированного батальона, оснащенного бронетранспортерами CV90 и танками Leopard 2, десантным батальоном ополчения и зенитно-ракетным комплексом. К тому же, шведское правительство влило 160 миллионов долларов в возрождение военной инфраструктуры и укреплений острова. Особо важным шагом стало подписание в декабре 2023 года оборонного соглашения между Стокгольмом и Вашингтоном, открывшего американским военным доступ к базам на Готланде и возможность предварительного размещения там техники, что существенно сократило бы время на оперативное реагирование. Таким образом, сегодня Готланд охраняется лучше, чем когда бы то ни было с 2005 года. Однако до тех пор, пока Швеция не станет частью НАТО, остров останется ахиллесовой пятой Балтийского региона, ключевым элементом, который может решить исход конфликта. Но не стоит думать, что только Готланд может вызвать головную боль у НАТО, оставаясь вне альянса. Теперь перейдем к другому известному нейтральному острову.

‍

Ирландия

Ирландия, расположенная на самом краю Европы, всегда придавала большое значение своему нейтралитету. Это одна из немногих стран ЕС, стоящих в стороне от НАТО, и при этом вкладывающих в свою оборону крайне мало — всего 0,225% от ВВП. Силы Ирландии настолько ограничены, что Дублин десятилетиями полагался на тайное соглашение с британскими ВВС для защиты своего неба. И на море ситуация немногим лучше — флот насчитывает всего шесть патрульных кораблей. Но именно такой подход устраивает ирландцев. Хотя в 2023 году обсуждалось увеличение военных расходов, нейтралитет остается крайне популярной концепцией в Ирландии. Даже упомянутое соглашение с британцами вызвало дебаты, когда о нем стало известно, ведь оно могло затрагивать принципы нейтралитета страны.

Для НАТО этот вопрос оказывается чрезвычайно затруднительным. Ирландия, оставаясь вне альянса, не обеспечена защитой по статье 5, а ее вооруженные силы не в состоянии предоставить должную защиту в случае глобального конфликта. Это становится еще более значимым, учитывая, что через ирландские воды проходит критически важная инфраструктура НАТО. Речь идет о подводных кабелях передачи данных, которые являются кровеносными сосудами мировой информационной сети, поскольку через них проходит 99% всей интернет-коммуникации. Эти кабели, связывающие Европу с Северной Америкой, ежедневно осуществляют финансовые операции на сумму порядка 10 триллионов евро. Из этого жизненно важного венозного пучка около трех четвертей пролегает через ирландскую экономическую зону, и сомнительно, что Ирландия обладает возможностями их защитить. В 2020 году обзор оборонных способностей Ирландии показал, что у ирландского военно-морского флота отсутствуют противолодочные способности, а его потенциал для противодействия или даже выявления подобного рода разведывательной деятельности в море крайне ограничен. Для повреждения подводных кабелей не требуются специализированные подлодки;  достаточно пары старых судов с соответствующим оборудованием, чтобы разрушить эти кабели. Они чрезвычайно уязвимы и беззащитны по многим показателям.

Эту угрозу мы увидели в конце 2023 года, когда якорь с китайского судна перерезал кабель, связывающий Финляндию с Эстонией, инцидент, который все еще исследуется как потенциальный акт саботажа. Повреждение одного кабеля может не вызвать долгосрочных последствий, но если враждебная сила целенаправленно атакует несколько кабелей, связывающих США с Европой, и особенно если это произойдет у берегов Ирландии, последствия для экономики континента могут быть катастрофическими. Коммуникация между гражданами и правительствами могла бы оказаться под угрозой. В моменты повышенной военной напряженности такая атака могла бы вызвать среди населения беспорядки или даже. полный хаос.

Наблюдая за действиями России и Китая вблизи подводных кабелей, нельзя не признать реальность угрозы. В 2015 году New York Times раскрыла агрессивные маневры российских судов у ключевых подводных кабелей, несущих бремя глобальной интернет-коммуникации, вызвав тревогу среди американских военных и разведчиков относительно потенциальных планов России на случай напряженности или конфликта. Эти действия уже фиксировались в ирландских водах в 2022 и 2023 годах, когда российские корабли осуществляли необычную активность в районах скопления данных кабелей.

Встает вопрос о мерах противодействия. В 2023 году, хотя НАТО и создало Морской центр по безопасности критической подводной инфраструктуры, Ирландия, не будучи членом альянса, к этой инициативе не присоединилась. Атака на инфраструктуру, важную для стран НАТО, могла бы спровоцировать ответные действия, но не факт, что они последуют, особенно если атака будет осуществлена в нейтральных водах. Центр стратегических и международных исследований предполагает, что Россия может прибегнуть к гибридным атакам на эти кабели, создавая проблемы для Европы и Северной Америки, действуя скрытно, чтобы затруднить обнаружение и ответные меры, стирая границы между военным конфликтом и мирным временем.

‍

Полярный шелковый путь

Однако до сих пор мы говорили о возможностях России использовать уязвимые места. Нельзя забывать, что Москва не единственный вызов для НАТО. В арктических широтах другой противник стремится укрепить свои позиции и использовать слабости альянса, к которому принадлежит его главный соперник. Речь, конечно, идет о Китае. В 2019 году, когда президент Америки Трамп неожиданно предложил купить Гренландию у Дании, многие восприняли это как медийный троллинг. Возможно, это и было так, но в этом предложении можно усмотреть и глубокое геостратегическое мышление, обусловленное нарастающим интересом Пекина к автономному острову.

В последнее время Китай начал оказывать свое влияние на Гренландию, пока что скромно, ограничиваясь развитием и строительством трех аэропортов. Однако, как подчеркивает аналитический центр The Jamestown Foundation, сосредоточение внимания на объеме китайских инвестиций не раскрывает всей картины. В условиях Гренландии, с ее небольшим населением и неразвитой инфраструктурой, даже ограниченное количество китайских рабочих и проектов по своим масштабам кажется внушительным. Эти начинания свидетельствуют о нарастающем интересе Пекина к Арктике, что нашло отражение в заявлении Китая в 2018 году о себе как о "приарктическом государстве" — термине географически спорном, но политически выгодном для утверждения своих амбиций в Арктике, особенно в отношении Гренландии, самого крупного острова планеты.

С населением менее 57 000 человек и обширными природными ресурсами Гренландия, находящаяся в составе Дании и, следовательно, члене НАТО, может не оставаться таковой навсегда. Усилия по достижению полной независимости не утихают, и в 2023 году остров планирует представить проект своей конституции. Таким образом, будущее Гренландии остается неопределенным, и уже видна борьба между Западом, Россией и Китаем за влияние на формирование этого будущего. Внешняя политика раскрывает масштабы противостояния: Гренландия долгие годы была ареной противоречий между Данией с одной стороны и Москвой и Пекином с другой, привлекая их своими ресурсами и стратегическим расположением на перекрестке морских путей между Гренландией, Исландией и Великобританией — ключевым регионом, разделяющим северную часть Атлантического океана и Северное море с Норвежским морем. Это вызывает особенную тревогу в НАТО в эпоху, когда Китай продвигает свою инициативу "Полярный шелковый путь" и активизирует свое присутствие в арктических водах.

Если Пекину удастся наладить тесные связи с Гренландией после ее возможного обретения независимости, это станет очевидной уязвимостью на северном фланге НАТО. Уже сегодня автономное правительство в Нууке демонстрирует к Пекину и Москве гораздо более дружелюбную политику, чем материнская Дания. Это не означает автоматического падения Гренландии в объятия Китая. Взаимоотношения между Воздушно-космической обороной Северной Америки и США весьма крепки. Недавно Джо Байден анонсировал соглашение на 3,95 миллиарда долларов о дислокации американских войск на авиабазе Туле на следующие 12 лет, что является значительным инвестиционным вкладом, особенно учитывая, что годовой ВВП Гренландии составляет лишь 3,24 миллиарда долларов. Однако потенциал будущих тревог для НАТО усугубляется действиями России, направленными на сближение с другим автономным регионом Дании — Фарерскими островами, где местные власти продолжают разрешать российским рыболовецким судам заходить в порты, несмотря на обвинения в шпионаже и попытках саботажа подводных кабелей.

Таким образом, северное направление НАТО может столкнуться с угрозами в будущем из-за изменения политического климата в таких местах, как Гренландия и Фарерские острова. Однако в данный момент опасность может исходить и от одного из членов альянса, обладающего самой длинной арктической береговой линией. Канада в последние годы значительно сократила инвестиции в свои вооруженные силы, и ее оборонный бюджет остается ниже, чем у Германии, Италии или Норвегии, и уж тем более ниже, чем у Великобритании, Финляндии, Польши или США. С одной стороны, это может показаться неважным, ведь маловероятно, что США останутся в стороне в случае угрозы Канаде. Но с точки зрения защиты от гибридных угроз это становится серьезной проблемой. Устаревший ледокольный флот Канады нуждается в срочной модернизации, чтобы противостоять российским и китайским амбициям в Арктике.

Но во имя справедливости стоит отметить, что Канада, похоже, начинает осознавать свои проблемы. Как сообщает The Ottawa Citizen, в 2023 году были заключены новые оборонные сделки на сумму 30 миллиардов долларов, целью которых является укрепление оборонного потенциала страны. Остается вопрос, успеют ли эти меры вступить в силу вовремя, чтобы сыграть решающую роль в предстоящей борьбе за Арктику. До этого момента, надеюсь, стало очевидно, что у каждого военного альянса, включая НАТО, есть свои уязвимые места — те зоны, которые требуют дополнительного внимания или инвестиций для защиты от возможных угроз. Разумеется, ни один обзор, подобный этому, не может охватить всё целиком, и, возможно, где-то скрывается уязвимость, которая станет очевидной лишь в случае настоящего конфликта. Надеемся, что до этого не дойдет, но неизбежно, что ни одна военная держава, какой бы великой она ни была, не может быть абсолютно неприступной. Всё, что нам остается — это выявить потенциально опасные точки и надеяться, что нам никогда не придется проверять, насколько мы были правы или ошибались.

‍

— Andrey Palooza